Советская армия создавалась машиной, винтики которой были обязаны идеально работать друг с другом. В отчетах политруков и комиссаров так все и было: солдаты разных культур, цивилизаций и традиций моментально забывали старые разногласия и все как один стремились к светлому будущему. Реальная жизнь накладывала на отчеты свой след: в советской армии существовали несколько типов людей, которых буквально ненавидели все вокруг.
Пожалуй, больше всего не любили хлеборезов, одной из «золотых» армейских каст. У хлеборезов масло и хлеб не переводились. К тому же, вместо утомительных уставных обязанностей, вроде уборки плаца, сотрудники кухни получали гораздо более легкие наряды.
Поймать хлебореза за кражей было практически невозможно. По миллиграмму забирал он масло от каждой солдатской порции: на глаз не видно, зато после обеда с роты можно получить целый брусок.
На флоте отношение к хлеборезам, да и прочим сотрудникам кухни, было практически таким же. Хлеборез имелся на каждом корабле, делил хлеб на равные доли. От голода матросы вечно подозревали хлеборезов в воровстве паек — чаще всего, абсолютно закономерно.
Писарей не любили из страха. Ротный писарь готовил рапорты и приказы под диктовку командира, но не имел права сообщить своим товарищам ничего. Ни один солдат не мог заглянуть в личное дело: представьте, что в такой обстановке рядом с вами ходит человек, у которого жизненно необходимая вам информация есть, а он ее не отдает. Конечно, писарей не любили!
Ровно также с недовольством относились к столичным жителям. Москвичи на периферии были источником новостей и просто интересной информации для командиров. Солдат-москвичей беспридметно поощряли, что серьезно обижало обычных рядовых из сельской глубинки.
Был и еще один, гораздо более серьезный не любить москвичей в армии. В Москве бронь на освобождение от военной службы имело примерно 45%, и это в годы Второй мировой войны. Норма броней на деревню — всего 5%.
Свежие комментарии